Давай, жалей себя, титаник!
Не люблю, когда из сердца льётся речка в образе
Давеча ещё не литых слез.
Когда глазами режешь душу косо, словно лобзиком
Пилишь доски детских грёз.
Ненавижу женский крик и плач, оформленный
Живым и кисло-сладким.
И жать до боли резкой той в бесформенной
Крови кинжалом гладким.
Нет сил терпеть те стоны по ночам, что были
Жившим снизу просто храпом.
Скорей, скорей зовите палача, чтоб было
Что читать с утра нахрапом
В газетной сводке.
А ведь вы, люди, можете гораздо больше,
Чем подчиниться гробу
Тому, в который вставят вам однажды тоньше
Верного гвоздища скобу.
Ведь вы могли же бы бороться с роком тем, что
Вас ломает до конца!
И бить врага людей всех стран, которого никто
Не видел форм лица.
Ведь в жизни лишь одна война, одно ей имя дать,
Что летом зимовать.
Так будь ты ж, человек, бронёй своей и духом крепче,
Влети в ледник навстречу,
Рулем не поведя!
Из дум не исходя!
А просто, просто сделай!
Титаник затонул лишь оттого, что чересчур
Жалел себя.
Так постыдись же, командир, не удержал ты мон амур,
На глиссере идя.
А мог бы горы все свернуть и в жизни сей,
И за ней после,
Но выбрал плач и хныча взвизгнул: «тут рожь посей,
А выйдут вёсла».
Жалел себя, поддался страху, искушению,
Желанию жить.
И так ты получил вдобавок к горькому крушению
Права испить
Из чаши страха, недоразумения, разочарования.